О попытках А. Макарова очернить память свящ. Даниила Сысоева

Неудавшийся сиролог Макаров продолжил свои попытки очернить память свящ. Даниила Сысоева. В своем посте Макаров задается вопросом о православии о. Даниила, выставляя по этому поводу несколько пунктов своих размышлений.

О догматических и недогматических высказываниях Отцов

Во-первых, Макаров спрашивает:

“Последователи о. Даниила разделяют изречения святых отцов на догматические и недогматические. […] Существовало ли такое разделение во времена поздней античности и средневековья? Мне кажется, что нет. Следовательно, думать так — модернизм.”

И хотя имя о. Даниила здесь не упомянуто, но он, разумеется, не считал каждое высказывание Отцов имеющим догматический характер. Некоторое время назад Макаров предпринимал неловкие попытки критиковать защищаемое свт. Григорием Паламой православное учение о нетварности божественных энергий и остается лишь констатировать незнание Макаровым основных текстов святителя по этой теме. Так, в своих Триадах в защиту священно-безмолвствующих свт. Григорий дает достаточное количество примеров из отеческих текстов с их мнениями по отношению к окружающему миру и человеку, которые не являются догматическими:

“ведь о том, как соприкасается ум с телом, о том, где размещены воображательная и мнительная части души, какое место получила память, какая часть нашего существа самая подвижная и как бы ведущая за собой остальные, где зарождается кровь, беспримесны ли влажные телесные составы и какой из внутренних органов служит им сосудом, – обо всем этом каждому можно говорить что кому нравится, потому что все люди держатся здесь вероятия, как и в отношении неподвижности созвездий и подвижности планет, величины и природы небесных тел и вообще всего того, чего не открыл нам с очевидностью Дух, он один знает в точности истину о вселенной (Свт. Василий Великий. Беседа на 14 псалом, 3: PG 29, col. 256 В-С). Так что если даже тебе удалось выследить, что мы противоречим тут божественному и премудрому Григорию Нисскому, ты не должен был нападать на нас за это: вспомни, как часто считают небо шаром или сферами, числом равными числу блуждающих планет, хотя Василий Великий говорит иначе; как часто считают его всегда движущимся, хотя некоторые – покоящимся; как многим кажется, что солнце движется по кругу, хотя святой Исаак думает не так. Ты, наверное, всех их был бы рад обвинить в противоречии Отцам, как обвинил нас. Но этим ты только разоблачил бы сам себя как не знающего той единой истины, в которой мы должны им следовать. Мне кажется, ты даже никогда не задумывался о ней и не пытался отличить ее от неважного; и не случайно, противореча святым в вещах существенных для святой жизни, ты требуешь от других строгого исповедания в вещах для святости бесполезных.” (Триады в защиту священно-безмолвствующих, II.2.30)

О библейских кружках

Во-вторых, Макаров сообщает свои размышления о библейских кружках:

“Известно, что при жизни о. Даниил благословлял создание библейских кружков и даже разработал свою методику их проведения. Игумен Петр (Мещеринов) считает, что традиция библейских кружков пришла к нам из протестантского течения пиетизма. Вопрос: так ли это, существовали ли библейские кружки до 17 в.? Я считаю, что нет.”

Нормальный библейский кружок у мирян состоит в чтении Писания и изучении отеческих толкований на прочитанное. И сам о. Даниил не раз настаивал, что по 19-му правилу VI Вселенского Собора Писание должно толковаться по Святым Отцам. Это ли будет сочтено Макаровым пришедшим из протестантизма? О чтении мирянами Писания дома говорил, например, свт. Иоанн Златоуст (О Лазаре, слово 3). Кружки же сейчас и вовсе проводятся обычно при храмах.

О согласии Отцов. О подходах к выяснению этого согласия

В-третьих, Макаров недоумевает:

“О. Даниил и его последователи считают, что каждый человек, желающий узнать истину, может почитать святых отцов, убедиться, что все они не противоречили друг другу в догматически важных вопросах, и через это уверовать в истинность православия. Вопрос: откуда возникло это учение? Кто из православных деятелей или соборов утверждал, что православные миряне и ищущие люди должны исследовать сочинения различных святых отцов в поисках консенсуса и возможно ли было выдвигать такое требования в условиях, когда далеко не все люди умели читать, а приобретение одной книги было подобно приобретению хорошей машины, и позволить себе это удовольствие могли далеко не все?”

Мне трудно поверить, что Макаров никогда не открывал один из известнейших сейчас текстов по этому вопросу. Ну, коли так, то это лишь в очередной раз свидетельствует о его неспособности ознакомиться с тем, что он, собственно, пытается критиковать. Так вот, в этом тексте преп. Викентий Лиринский говорит:

“Писание говорит и увещевает: «вопроси отцев твоих и рекут тебе, старцев твоих, и возвестят тебе» (Втор. 32:7), также: «к словесем мудрых прилагай ухо твое» (Притч. 22:18), и еще: «сыне мой, сих речей не забывай, глаголы же моя да соблюдает сердце твое» (Притч. 3:1). Думается мне, Перегрину, меньшему из всех рабов Божиих, что будет очень не бесполезно, если я то, что благоговейно принял от Святых Отцов с помощью Божией изложу письменно […] Как же поступить __православному христианину__, когда какая-нибудь частица Церкви отсечется от общения со всеобщей верой? […] он всемерно должен постараться – безрассудству или невежеству немногих, где бы ни были они, предпочесть решения древле-всеобщей Церкви вообще. А если что-нибудь таковое откроется там, где нельзя найти такого решения? Тогда он должен постараться сличить между собой и обсудить собранные мнения предков, тех только, которые, хотя (жили) в разные времена и в разных местах, но непременно пребывали в вере и общении с единой кафолической Церковью и были уважаемыми учителями, и если дознает что, касательно возникшего вопроса, не один только или двое, но все вместе единодушно содержали, передавали в письмени, сообщали живым голосом открыто, часто, твердо, то пусть уразумеет, что этому должно верить без всякого сомнения. [...] Сказали мы также, что в самой древности церковной сильно и ревностно должно примечать две некоторые вещи, – чего непременно должен держаться всякий, кто не хочет быть еретиком: во-первых, смотреть, решено ли в древности то или другое всеми священниками кафолической Церкви авторитетом Вселенского Собора, а во-вторых, если возникнет какой новый вопрос там, где нельзя найти такого решения, то обратиться к мыслям тех только святых отцов, которые, пребывая, каждый в свое время и в своем месте, в единстве общения и веры, остались заслужившими одобрение учителями, и если окажется, что они содержали то или другое единомысленно и единодушно, то без всякого сомнения почитать истинно-церковным и кафолическим.” (Памятные записки Перегрина)

Почти сразу в комментариях Макарову привели подобного рода текст, на который он заявил:

“Совершенно точно он [преп. Викентий] не располагал переводами святых отцов с сирийского, армянского, коптского, геэза и т.д. Собственно, даже современные любители поискать консенсус редко прибегают к этим языкам.”

В действительности, разумеется, человеку, желающему узнать отеческое учение по тому или иному вопросу, нет необходимости просматривать все когда-либо написанные тексты святых на многих языках.

Во-первых, принцип согласия Отцов и не предполагает 100% согласия всех авторов по обсуждаемому вопросу, но лишь их большинства:

“И если восстанет когда-нибудь часть против всеобщности, новизна против старины, погрешительное разномыслие одного или меньшинства против согласия всех или по крайней мере большинства православных, то погрешению части они должны предпочесть непогрешность всеобщности, а в самой всеобщности благоверие старины – непотребству новизны; наконец в самой же древности, безрассудству одного или меньшинства предпочитать, во-первых, общие, если есть они, решения всеобщего собора, а если их нет, то, во-вторых, следовать самому сподручному, – согласным между собой мыслям большинства великих учителей. Если наблюдем это, при __помощи Божией__, верно, благоразумно и тщательно; то __без большого труда__ можем узнать заблуждения появляющихся еретиков.” (Преп. Викентий Лиринский. Памятные записки Перегрина)

“Припишу к книге и следующее, как бы надену некий торжественный свадебный венец. Божественный Ветхий и Новый Завет убеждает устами двух и трех свидетелей подтверждать всякое слово (ср.: Втор. 19, 15; Мф. 18, 16; 2 Кор. 13, 1; 1 Тим. 5, 19). Итак, на Святом Соборе 318 Святых Отцов в Никее сказано, что природа и ипостась – не одно и то же, как мы установили выше. Подобно и I Эфесский Святой Собор 200 Святых Отцов через всемудрого Кирилла при всем народе установил, что сущность и природа – иное по сравнению с ипостасью, то есть лицом. Итак, 518 Отцов являются защитниками нашей Святой Соборной и Апостольской Церкви против акефалов [монофизитов]; ведь ни человек, ни все силы небесные никогда не в силах отменить или опровергнуть то, что определили и предсказали Отцы этих Святых Соборов. Наконец, когда акефалы многократно приводят нам одно или два изречения, называющие природу лицом, мы предлагаем им сонм из 518 Святых Отцов. Ведь большее количество голосов имеет большее значение по поводу всякой вещи, как установили правила святых апостолов Христовых. Ему же сила и слава во веки веков! Аминь.” (Преп. Анастасий Синаит. Путеводитель, 24)

Во-вторых, в качестве свидетелей большинства достаточно привести лишь конкретных знаменитейших святых представителей:

“Тот же рассудительный писатель (Викентий Лиринский) замечает, что для узнавания согласного учения Отцов нет нужды собирать свидетельства всех их до единого, а довольно только привести свидетельства многих из них. И в подтверждение своей мысли указывает на пример [Третьего] Вселенского Собора Ефесского, который признал за единодушное согласие всех Отцов свидетельства __только десяти знаменитейших между ними, как представителей всей Церкви.__ И нельзя не согласиться с таким замечанием. Ибо не все Отцы имели случай писать о каждой откровенной истине, и многие их писания не дошли до нас.” (Митр. Макарий (Булгаков). Введение в православное богословие. § 141. Важность учения св. Отцов и учителей Церкви)

О знаменитости в контексте использования отеческих свидетельств говорил и свт. Геннадий Схоларий когда перед согласованием текста преп. Феодора Начертанного с учением свт. Василия Великого, задавался вопросом о том, почему его оппоненты “прежде Феодора не обратили взор на Василия Великого, который стоит на вершине Церкви и в гораздо более славном чине (πολῦ δήπου περιφενεστέρᾳ τῇ τάξει)” (К господину Иоанну Василику, спросившему об изречении блаженного Феодора Начертанного, из-за которого шумят суемудрые акиндинисты // Oeuvres complètes de Georges Scholarios. – T. III. – 1930. P. 222)

Важно и объяснение преп. Викентия о том по какому критерию выбирались на III Вселенском Соборе указанные представители:

“Итак, вот те мужи, писания которых или как судей или как свидетелей читаны были на [Третьем Вселенском] Соборе том: святой Петр, епископ Александрийский, превосходнейший учитель и блаженнейший мученик; святой Афанасий, предстоятель, Александрийский же, вернейший учитель и отличнейший исповедник; святой Феофил, епископ – опять – Александрийский, знаменитый верой, жизнью, познаниями, которому преемствовал досточтимый Кирилл, ныне украшающий Церковь Александрийскую. А чтобы учение то не сочли за учение одного государства и области, к мужам сим приобщены были и светила Каппадокийские: святой Григорий, епископ и исповедник из Назианза, святой Василий, епископ Кесарии Каппадокийской и исповедник, другой также святой Григорий, епископ Нисский, по достоинству веры, жизни, непорочности и мудрости вполне достойный брата Василия. А дабы видно было, что так мыслили всегда не одна только Греция или Восток, но и западный и латинский мир, читаны были там и некоторые послания к некоторым святого Феликса мученика и святого Юлия, епископов города Рима. А чтобы были свидетельства об определении том не только первой особы во вселенной, но и товарищей его, употребили там с юга – блаженнейшего Киприана, епископа Карфагенского и мученика, с севера – святого Амвросия, епископа Медиоланского.”

Кроме отмеченных митр. Макарием аргументов, следует сказать, что если бы приводимые на Вселенских Соборах знаменитейшие Отцы все вместе в чем-либо по отношению догматов расходились со множеством других Отцов, то эта полемика стала бы известна и осталась в истории (и тем более противные мнения множества других людей могли бы быть приводимы в свою защиту еретиками), но, как говорит преп. Викентий, “никто не сомневался, что и те десятеро мыслили действительно то же самое, что и все прочие товарищи их”. Уже только в отношении текстов одного из них, свт. Григория Нисского, в древности не раз обсуждался вопрос о том содержится ли в них учение о всеобщем спасении или нет. И вот, свт. Герман Константинопольский, написал отдельное сочинение против обнаруженных им искажений оригенистами оригинальных текстов свт. Григория (Свт. Фотий Константинопольский. Библиотека, кодекс 233). Имея в виду эту известнейшую полемику о творениях уже только одного святого из указанного списка, тем более, нет основания предполагать отсутствие у нас сведений о противоречии сразу десяти или более знаменитейших Отцов еще большему количеству других святых.

Примененная III Вселенским Собором и описанная преп. Викентием процедура выделения знаменитейших Отцов имеет прямую аналогию в таком подразделе математики (более узко – кибернетики) как т. н. “machine learning”. Например, в классификации, – одной из задач этого подраздела, – алгоритм, выдающий метки классов для неизвестных (в смысле отношения к тому или иному классу) объектов, сначала настраивается на эталонных объектах, для которых эти классы известны. Не всегда, однако, нужно или возможно использовать все эталонные объекты, например, из-за значительных затрат вычислительных ресурсов для настройки алгоритма на всех них. Возможны ситуации, когда использование только части эталонных объектов, не только не снизит точность итогового алгоритма, но даже улучшит ее. Пример технического описания нескольких подходов выбора только части имеющихся эталонов см., например, в с 51 мин. 23 сек. Таким образом, общий случай указанной вычислительной процедуры является аналогом примененного III Вселенским Собором подхода с использованием текстов только некоторых Святых Отцов.

Кроме этого, Макаров недооценивает возможной скорости появления древних переводов. Так, например, текст преп. Нила Синайского “О восьми помыслах” был переведен с греческого на латынь уже, вероятно, в V-VI в. – сам преп. Нил почил ок. середины V в. Тексты преп. Ефрема Сирина переводились с сирийского языка на греческий непосредственно при его жизни (Созомен. Церковная история, 3.16).

Разумеется, не все люди должны уметь читать. Но слышать могут почти все. В упоминаемой же Макаровым “поздней античности” обычным делом было чтение вслух (даже для самого себя), что, конечно, способствовало распространению прочитываемых сведений. Читались отеческие тексты и в Церкви. Более того, и вне заседаний Вселенских Соборов православные составляли особые отеческие флорилегии с выдержками из Отцов против той или иной ереси, где необходимые цитаты уже были собраны в одном месте.

Книги же, хотя и стоили сравнительно дороже, чем сейчас, но часто могли быть бесплатно доступны все желающим. Приведу только несколько примеров:

“О господине Косме схоластике очень многие рассказывали нам весьма много – одни одно, другие другое. Мы запишем для пользы читателей только то, чему сами были очевидцами или что тщательно расследовали и проверили. Этот удивительный муж принес нам большую пользу не потому только, что мы видели его и учились у него, но и потому, что у него было большое собрание книг, – больше, чем у кого-либо в Александрии (!), и он охотно предоставлял пользоваться ими каждому (!) желающему.” (Преп. Иоанн Мосх. Луг духовный, 172)

“Сам я не имел и не приобрел для себя ни одной книги, но получал их от христолюбивых людей, так же, как и все нужное для тела, ради любви Божией. Прочитывая книги те со всевозможным вниманием, я возвращал их владельцам. Это были книги Ветхого и Нового (Заветов). Ветхого: Псалтирь, четыре книги Царств, шесть книг Премудрости, Пророчества, Паралипоменон; Деяния апостолов, Святые Евангелия; и толкования всего исчисленного. Отеческие и учительные книги все – великих Отцов, как то: Дионисия, Афанасия, Василия, Богослова, Златоуста, Григория Нисского, Антония, Арсения, Макария, Нила, Ефрема, Исаака, Марка, Дамаскина, Лествичника, Максима, Дорофея, Филимона и всех святых жизнеописания и слова. И удостоился я, недостойный, перечитать все эти книги с полною свободою и со вниманием, ища начала спасения и погибели человека” (Св. Петр Дамаскин. Краткое изложение священного трезвения)

Похоже, что сейчас при значительно большей доступности отеческих текстов, люди в целом читают меньше, чем св. Петр, не имевший в собственности ни одной из перечисленных им книг.

Об учениии о. Даниила о творении мира

В-четвертых, Макаров сетует:

“В своей книге «Летопись начала» о. Даниил Сысоев активно ссылается на протестантских младоземельных креационистов: Генри Морриса, Генри Геллея, Бена Хобринка и Зденека Кулака [sic]. Благодаря этому влиянию из-под его пера вышли чудесные перлы вроде утверждений об историческом существовании огнедышащих драконов, кентавров, великанов, осмысление динозавров как современников людей и т.п. (см. напр. https://vk.com/wall-111677185_102491). [...] если смотреть на это с позиции самого о. Даниила и его последователей, возникает противоречие: если вы говорите о том, что в трудах святых отцов содержится истина в последней инстанции, зачем нужно приплетать сюда труды протестантских фундаменталистов? Почему нельзя все убедительно объяснить и доказать на основании сокровищницы святоотеческого Предания, не приплетая сюда труды безблагодатных еретиков?”

Мне не удалось обнаружить в книге “Летопись начала” 1999 г. (на это издание ссылается Макаров) ни одного упоминания кентавров. В одной из выложенных в интернете аудио-записей по этой теме о. Даниил говорит, приводя конкретные примеры, что ему ближе версия, что кентавр это бес, а не изуродованный человек.

Существование динозавров в одно время с Адамом просто следует из повествования 2-й главы книги Бытия о сотворении животных и последующем приведении _всех_ их к Адаму.

Об исполинах как людях необычно большого роста говорил, например, свт. Димитрий Ростовский в “Келейном летописце” (книге, на которую и ссылался в своей “Летописи начала” о. Даниил):

“Рождавшиеся у них дети были как некие страшилища, некрасивые по виду; и когда они достигали возраста мужа, то делались не подобными по возрасту обыкновенным людям, но превосходили эту меру возраста, уподобляясь как бы неким деревьям дубравным. «Вхождаху, – говорится в Писании, – сынове Божий ко дщерям человеческим, и рождаху себе сии, и тии бяху исполины» (Быт. 6, 4), то есть гиганты, «олбримы», «велетны», которые, как говорят, по возрасту своему достигали восемнадцати, двадцати и даже более локтей (около 0,5 метра)” (Келейный летописец. События в третьем столетии второго тысячелетия)

В качестве подтверждения своего “активно ссылается” Макаров приводит лишь одну цитату из книги о. Даниила о драконах со ссылкой на Генри Морриса. И вот что это за ссылка:

“Хотелось бы подчеркнуть, что св. Писание знает о существовании тех гигантских существ, которые ныне столь популярны и символизируют далекое прошлое Земли. Мы говорим о динозаврах. Само это название появилось в XVIII веке, но подобные существа были известны ранее под именем драконов и морских чудовищ. Ныне почему-то они считаются мифическими персонажами [...] Другим видом (или названием) дракона является левиафан (Иов.40-41), о котором пел Давид: «там этот левиафан, которого Ты сотворил играть в море» (Пс.103,26). Откровение рассказывает и о некоторых физиологических свойствах этих существ. – Они воют (Мих.1,8), глотают воздух (Иер.14,6), могут выделять яд (Втор.32,33). Но, видимо, самой удивительной способностью драконов была способность испускать огонь. – «Из пасти его выходят пламенники, выскакивают огненные искры. Из ноздрей его выходит дым, как из кипящего горшка, или котла. Дыхание его раскаляет угли, и из пасти его выходит пламя».(Иов.41,11-13) Эта способность драконов известна преданиям множества народов. И в современном живом мире встречается нечто подобное. Жук – бомбардир выстреливает в своих врагов кипящие заряды; угорь вырабатывает электрический разряд. Так что нет ничего невероятного в том, что драконы были огнедышащими. Тем более, в черепах некоторых динозавров обнаружены странные дыхательные проходы, ведущие к камерам непонятного назначения. Возможно именно в них вырабатывались газы, воспламенявшиеся при соприкосновении с воздухом.(4. стр.347-355)” (Летопись начала, 1999. С. 49),

– где ссылка 4 на стр. 70 значится как: “4. Генри Моррис. Библейские основания современной науки. СПб.1995”.

Однако, десятью страницами ниже о. Даниил приводит свои рассуждения над другой, по всей видимости, в т. ч. протестантской концепцией, – рассуждения, из которых видно, что он не был склонен толковать Писание без святоотеческих подтверждений лишь увидев любопытное объяснение у еретиков:

“Важно здесь описание первозданных климатических условий на нашей Земле. «Господь Бог не посылал дождя на землю... но пар поднимался с земли и орошал все лице земли. «Исходя из этих слов Бытия, ученые креационисты разработали теорию паровой оболочки, окружавшей Землю до потопа. Этот невидимый глазом слой воды создавал парниковый эффект, благодаря которому на всей планете был одинаковый субтропический климат, не выпадали дожди и не было сильных ветров, возникающих из-за перепада температур. Паровой экран также защищал все живое от действия вредного космического излучения, благодаря чему животные и человек жили дольше, ибо не подвергались разрушающему действию мутаций. Отсутствие сильных ветров и высокое атмосферное давление, стимулирующее обмен веществ, должно было приводить к гигантизму среди растений и животных.(ср. Быт.6,4). А большое количество пара (Быт.2,4) влекло за собою развитие споровых и голосеменных растений. Предсказанные этой теорией факты и обнаружили ученые исследуя окаменевшие остатки допотопного мира. По всей земле найдены залежи каменного угля, не исключая и Антарктиды, что свидетельствует о субтропическом климате по всей планете. О гигантских животных древности наслышаны все (динозавры). Также многие знают о гигантских папоротниках (споровые), которые и должны были процветать в условиях всемирного парника. Библия также дает ряд косвенных подтверждений этой теории. Становится понятно почему не поверили Ною его современники. – Они никогда не видели ни дождя, ни наводнения. Объясняются слова Господа после потопа: «Впредь во все дни земли сеяние и жатва, холод и зной, лето и зима, день и ночь не прекратятся. «(Быт.8,22)–Это не восстановление прерванного, а установление нового порядка. Бог создал новый мир с новым климатом. Поэтому и установил Бог радугу, как «знамение завета», ибо до потопа такого явления не существовало.(Быт.9,12-17). Однако сама паровая оболочка в Библии не упоминается. Нельзя отождествлять ее с «водой, которая над твердью» (Быт.1,6-8), ибо если бы она рухнула на грешный мир, тогда не мог бы прор. Давид взывать: «Хвалите Его, небеса небес и воды, которые превыше небес. «(Пс.148,4) Не пели бы и три отрока из печи огненной: «Благословите Господа, все воды, которые превыше небес, Пойте и превозносите Его во веки. «(Дан.3,60) __Итак, все же не смотря на всю привлекательность данной научной теории, она является всего лишь человеческой мыслью, а не Божественной истиной.__ (хотя из этого вовсе не следует, что она ложная. См.20. стр.62)” (Летопись начала, 1999. С. 58-59)

Итак, о. Даниил приводит указанные сведения лишь как предположение о том, как соответствующие места Писания гипотетически можно было бы рассмотреть с точки зрения имеющихся сейчас “естественно-научных” представлений, а не толкует смысл текста Писания следуя протестантам и вовсе не говорит, что все было именно так, как описано в приводимой “теории”.

Присутствует в “Летописи начала” и прямая полемика с протестантами, например:

“В контексте споров с протестантами, надо заметить, что это место Библии [Быт. 1:26] являет нам Бога как Первого Иконописца.(«Образ» по переводу 70-ти– «икона») Поэтому еретики отрицая иконы, хулят Бога и уродуют самих себя.” (Летопись начала, 1999. С. 53)

Что же касается ссылки на Морриса, то она может означать всего лишь указание на данные о разных животных: “Жук – бомбардир выстреливает в своих врагов кипящие заряды; угорь вырабатывает электрический разряд. Так что нет ничего невероятного в том, что драконы были огнедышащими. Тем более, в черепах некоторых динозавров обнаружены странные дыхательные проходы, ведущие к камерам непонятного назначения. Возможно именно в них вырабатывались газы, воспламенявшиеся при соприкосновении с воздухом.” – в т. ч. именно эти сведения о животных и останках динозавров как раз и содержатся по ссылке на книгу Морриса. Вместо этого можно было бы сослаться на пару книг по биологии, но в конце 90-х дела с интернетом и доступом к информации обстояли несколько иначе, а подробный экскурс в физиологию этих животных не был целью о. Даниила. Непросто, пожалуй, было бы обвинить кого-нибудь за ссылку на неправославного инженера размышлявшего об устойчивости ковчега на воде в связи с указанными в Писании его размерами, – ссылку лишь в смысле того, что приведенные размеры не являются каким-либо вымыслом или нелепостью с точки зрения современной техники, но вовсе не в ключе толкования текста Писания.

О принципах же использования светской и нецерковной науки сам о. Даниил любил ссылаться на свт. Григория Паламу:

“Свт. Григорий Палама дает следующие советы по технологии использования современной лжеименной мудрости: «[…] Во внешней мудрости надо еще сначала убить змия, то есть уничтожить приходящую от нее надменность; потом надо отсечь и отбросить как безусловное и крайнее зло главу и хвост змия, то есть явно ложное мнение об уме, Боге и первоначалах и басни о творении; а среднюю часть, то есть рассуждения о природе, ты должен при помощи испытующей и созерцательной способности души отделить от вредных умствований, как изготовители лечебных снадобий огнем и водой очищают змеиную плоть, вываривая ее... – От змей нам тоже есть польза, но только надо убить их, рассечь, приготовить из них снадобье и тогда уж применять с разумом против их собственных укусов»” (Летопись начала, 1999. С. 22)

Далее, нет достаточных оснований полагать, что само учение об упоминании в Писании динозавров взято о. Даниилом именно у Морриса. Обнаружение окаменелостей костей гигантских животных стало широко обсуждаться, по всей видимости, еще в XVIII в. и могло найти отражение в т. ч. в русской дореволюционной печати.

О существовании же драконов до революции писал преп. Варсонофий Оптинский:

“мне пришлось тоже лично слышать от солдат, стоявших на постах у станции Хантазы, верстах в 70 от Муллина, что они нередко видели года два назад, как из одной горной пещеры выползал громадный крылатый дракон, наводящий на них ужас, и снова прятался в глубь пещеры. С тех пор его не видят, но это доказывает, что рассказы китайцев и японцев о существовании драконов вовсе не есть вымысел или сказка, хотя ученые естествоиспытатели европейские и наши вкупе с ними отрицают существование сих чудовищ. Но ведь мало ли что отрицается только потому, что не подходит под мерку наших понятий...” (Письма. 2. Иеромонах Варсонофий (Плиханков) – настоятелю Оптиной Пустыни игумену Ксенофонту (Клюкину), г. Муллин, август 1904 г.)

– ср. у о. Даниила: “хотя и сейчас иногда появляются сведения, что в том или ином глухом уголке Земли встречали гигантского ящера.” (Летопись начала, 1999. С. 49)

В атрибутированном преп. Ефрему Сирину толковании на Ис. 14:29, т. е. как раз на один из приводимых о. Даниилом стихов Писания как свидетельствующих о динозаврах (см.: Летопись начала, 1999. С. 49), говорится, наравне с аспидом и змеем, и о некоем крылатом змее: “«От семене бо змии́на изы́дут иcчадия а́спидов», то есть от семени Ахаза, которого пророк уподобляет змию, произойдет Езекия, уподобленный пророком аспиду и крылатому змию.” – т. е., вероятно, дается сравнение с животным, которое в современном словоупотреблении обычно и называют динозавром. В XIX в. о летающих змеях писал свт. Филарет Московский:

“Впрочем, и изъяснение Василия Великого согласно с наблюдениями природы, ибо и ныне есть еще змеи крылатые и поднимающиеся на воздух (Diet d'hist. natur. de Bomare)” (Толкование на Книгу Бытия. Часть первая. Сотворение мира и история первого мира. Падение и восстановление человека. Суд Божий)

Разумеется, отвержение эволюционистской ереси и толкование дней Шестоднева как имеющих длительность в 24 часа засвидетельствовано Святыми Отцами задолго до появления протестантизма (см.: http://hexameron.cerkov.ru/), поэтому сочиненный Макаровым об о. Данииле заголовок: “антиэволюционизм как влияние протестантского фундаментализма” – лишь вводит читателей в заблуждение.

Об отсутствии спасения членов отделенных еретических сообществ

В-пятых, Макаров полагает, что о. Даниил говорил о возможности спасения некоторых католиков даже в случае, если они останутся в юрисдикции католической церкви. Рассмотрим что же говорил по этому поводу сам о. Даниил. Ниже приводится моя расшифровка одних из наиболее показательных мест из аудио-записи лекции о. Даниила на которую ссылается Макаров (Лекция 18, о спасении):

[Часть 8, с 7 мин. 19 сек.:]

[о. Даниил:] у них [католиков] нарушена вера [...] [они] не имеют апостольской веры.

[Слушатель:] – За счет филиокве?

[о. Д.:] – За счет филиокве и других некоторых ложных догматов.

[С.:] – Т. е. они не спасаются не из-за того, что у них папа там?

[о. Д.:] – Они погибнут из-за ереси.

[С.:] – Т. е. они еретики?

[о. Д.:] – Да. Все очень просто. Вот смотрите, почему гибнут римо-католики? Потому что – еретик[и]. [...] Дела плоти известны: блуд, убийство, ереси. Поступающие так Царствия Божия не наследуют. Все.

Однако, почти сразу после этого о. Даниил говорит:

[Часть 8, с 8 мин. 37 сек.:] “Вот интересный такой момент, сразу становятся понятными слова Феофана Затворника, помните об этом? Очень часто цитируют. Он говорит так: “не знаю спасутся ли католики, но, если я буду католиком, я не спасусь”. Понимаете, да? Почему? Очень просто: он не знает, насколько заражен ересью католичества данное чадо Божие. [...] Он говорил: “я не знаю спасутся ли католики, я [если] стану католиком, – не спасусь”. Почему? Потому что он не знает, насколько конкретный католик усвоил заблуждение, то есть насколько оно для него смертоносно. Понятно? Вот, но он конкретно знает, что он, перейдя туда, он совершит акт выбора [...] он выберет неправославие. Понятно? То есть он поэтому не спасется. [...] Возникает вопрос: могут ли спастись католики? Мы не знаем. Почему? Потому что мы не знаем, насколько конкретный человек исповедовал ересь.”

Необходимо отметить, что о. Даниил использует часто передаваемую, но искаженную цитату свт. Феофана Затворника. До революции в своих дневниках архиеп. Никон (Рождественский) так передает слова свт. Феофана: “не хочу входить в суждение: спасутся ли католики, – одно знаю: если я оставлю православие и уйду в латинство, то – несомненно погибну” (Мои дневники. Выпуск 5. 240. Угодны ли Богу “иные” веры?) Однако, отказ свт. Феофана в некоторой конкретной ситуации от суждения по этому вопросу вовсе не означает, что он допускает спасение некоторых католиков, ведь иначе это не было бы таковым отказом. Таким образом, о. Даниил основывается на тексте, искажающем мысль свт. Феофана. Напечатанные же сочинения святителя вовсе не располагают к пониманию будто бы он допускал спасение кого-либо из католиков:

“Здесь Христос в Православной нашей Церкви, а в другой какой-либо нет Его. И не ищи, не найдешь. Почему, если кто из неправославного сборища придет к тебе и станет внушать: у нас Христос, не верь. Если услышишь от кого: у нас апостольская община и у нас Христос, не верь. Апостолами основанная Церковь пребывает на земле; это – Православная Церковь. И здесь Христос.” (Мысли на каждый день года по церковным чтениям из Слова Божия. День 18. Вторник)

“Вне Православной Церкви нет истины. Она единая верная хранительница всего заповеданного Господом чрез св. Апостолов, и есть потому настоящая Апостольская Церковь.” (Мысли на каждый день года по церковным чтениям из Слова Божия. День 2. Суббота пред Богоявлением)

“Святая Церковь Православная есть сокровищница благ спасения. Что бы тебе ни нужно было для спасения – все то найдешь в ней, и только в ней. Помимо ее и Сам Господь не дает сих благ. Так благоволил устроить Сам Он. Став Главой Церкви, Он не иначе действует во спасение наше, как чрез сие тело Свое. И не ищи к Его сокровищам спасения другого доступа. Его нет.” (Письма к разным лицам. 27. Пятое письмо в Санкт-Петербург)

Вообще говоря, в приведенной расшифровке о. Даниил не заявляет, что кто-то из католиков может спастись (а в первой ее части, скорее, напротив, учит, что католики не спасаются), но говорит, что не знает. Дальше, однако, о. Даниил говорит, что не известно насколько сильно тот или иной католик привержен к ереси. Это продолжение, вероятно, дало повод думать, что о. Даниил допускал возможность спасения для некоторых католиков. Однако, по крайней мере в аудио-записи, о. Даниил не утверждает явно, что на практике в действительности есть такие католики, которые исповедуют ересь не столь сильно (?), чтобы не погибнуть. Быть может, трудностями указания конкретного примера (или же пусть даже и вовсе умозрительного, но все же детального) и обусловлено заключение о. Даниила о своем незнании. Тем не менее, дискутировавший по этом вопросу с о. Даниилом свящ. Георгий Максимов сообщал, что о. Даниил все же допускал спасение некоторых католиков:

“На протяжении жизни у о. Даниила менялись взгляды по этому поводу. Когда я говорил с ним об этом последний раз, то он допускал то, что католики являются чем-то вроде "зараженной части" Церкви и для некоторых из них допускал возможность спасения. Мы с ним об этом дискутировали. Последующее изучение вопроса привело меня к выводу, что о. Даниил в данном вопросе ошибался.”

Мне не известны детали этой полемики, но во всяком случае, в аудио-записи лекции о спасении о. Даниил, кажется, скорее говорит, что не знает, хотя далее в этой же лекции он опять говорит об отсутствии у католиков спасения:

[Часть 9, с 9 мин. 6 сек.:] “Но у них [католиков] нет чего? У них нет спасения. Они потеряли веру [!]. Понимаете? Они заражены тяжелейшей болезнью.”

Может даже создастся впечатление, что эти тезисы как будто не были окончательно продуманы о. Даниилом и высказывались хотя бы отчасти как некие рассуждения на лекции для миссионеров (эти лекции, кстати, не были свободно доступны для каждого желающего) или, например, при личном общении со свящ. Георгием Максимовым.

Так или иначе сама по себе идея о возможности спасения члена отделенной еретической организации, конечно, ложна. Даже если представить себе простеца, члена католической церкви, который по простоте не знает ни одной католической ереси (а что он тогда вообще знает о вере пребывая у католиков?) или же исповедует их по неведению о верном учении, то и в этом случае такой человек не может спастись, ведь даже для православного христианина вступление по неведению в общение с отделенными еретиками является грехом. Например, преп. Иоанн Мосх сообщает следующее:

“Феодор, игумен Старой лавры, рассказал нам: в Константинополе были два брата, серебряники по ремеслу, родом – сирийцы. Однажды старший брат говорит младшему:

– Пойдем, побываем в Сирии и приобретем во владение нам родительский дом.

– Зачем уходить обоим? Можно ли нам бросить свое дело? Или ты иди, а я останусь здесь, или я отправлюсь, а ты останешься.

С общего согласия они порешили, чтобы отправился младший брат. Спустя немного времени после его отъезда, оставшийся в Константинополе видит сон: благолепный старец говорит ему: «Знаешь ли, что твой брат впал в блуд с женою харчевника?» – Проснувшись, он был очень огорчен и говорил сам себе: это я виноват: зачем отпустил его одного? Спустя несколько времени снова видит во сне того же мужа, который говорит те же слова: «Знаешь ли, что твой брат впал с женою харчевника?» – И снова – великая печаль... Но вот в третий раз явившийся говорит ему: «Знаешь ли, что брат твой покинул законную жену и связался с женою харчевника?» И немедленно пишет он из Константинополя в Сирию брату: «Тотчас же бросай все и возвращайся в Византию». Получив письмо, тот, оставив все, явился к брату. Старший, увидав младшего брата, ведет его в соборную церковь и начинает горько укорять:

– Хорошо ли это, что ты впал в блуд с женою харчевника?

Тот, выслушав брата, начал клясться именем Бога Вседержителя:

– Я не понимаю, что ты говоришь: я не предавался распутству, не вступал ни с кем в незаконную связь и ни кого не знал, кроме законной жены.

Старший брат, выслушав это, – спрашивает:

– Не сотворил ли ты еще чего-либо, более тяжкого?

Тот отрекался.

– Ничего не сделал я незаконного... Правда, я нашел в нашем селении монахов из секты Севера, и, не зная, что это худо, имел с ними общение. Но другого ничего за собой не знаю. Тогда старший сообразил, что блуд и означает измену святой кафолической Церкви... Брат впал в ересь акефала Севера, поистине корчемника, опозорил себя” (Луг духовный, 188)

Как же тогда тем более можно говорить о спасении тех, кто с Православной Церковью и вовсе в общении никогда не был? Преп. Иоанн Мосх передает и другой рассказ о старце-простеце, который по неведению причащался не только у православных, но и у монофизитов, но не исповедовал их ересь сознательно:

“Авва Георгий, пресвитер киновии Схолариевой, поведал нам, что в келлиях жил старец – великий подвижник, он был прост в вере и без разбору причащался, где придется. Однажды явился ему ангел Божий.

– Скажи мне, старец: если ты умрешь, как желаешь ты быть погребенным? Так ли, как погребают египетских иноков или – как иерусалимских?

– Не знаю, – отвечал старец.

– Смотри, – сказал ангел, я приду к тебе чрез три недели – и ты дашь мне ответ.

Старец отправился к другому старцу и рассказал ему то, что слышал от ангела. Старец выслушал и изумился. И долго и пристально посмотрев на него, как бы по вдохновению свыше, спросил старца:

– Где ты причащаешься святых Таин?

– Где придется...

– Смотри – не причащайся нигде вне святой кафолической и апостольской Церкви, в которой прославляются четыре святых собора: Никейский из 318 Отцев, Константинопольский из 150, первый Ефесский из 200 и Халкидонский из 630. И вот – когда придет ангел, скажи ему: «Желаю быть погребенным по иерусалимскому обычаю».

По прошествии трех недель пришел ангел и спросил старца:

– Ну, что же, старец? Надумался ли?

– Желаю быть погребенным по-иерусалимски, – отвечал старец.

– Хорошо, хорошо! – сказал ангел. И старец тотчас предал душу Богу. __Все это произошло, чтобы старец не потерял своих подвигов и не был осужден с еретиками.__” (Луг духовный, 178)

Зная это, как же тем более можно говорить о спасении тех, кто до конца остался в общине отделенных еретиков и вовсе никогда не причащался у православных? О. Даниил, кажется, ошибочно полагал, что католики являются зараженной ересью частью Церкви (я не настаиваю окончательно на таковой интерпретации слов о. Даниила) и проводил аналогию с монофизитами (лекция 18, часть 9, с начала записи). Однако, например, преп. Иоанн Мосх явно указывает на отделение этих монофизитов от Церкви в его время:

“Жил там богатый купец, человек весьма богобоязненный. Он держался ереси Севера, но у него был слуга, принадлежавший к святой кафолической и апостольской Церкви.” (Луг духовный, 79)

Можно привести и другой пример. Сам о. Даниил следующим образом аргументирует отсутствие отпадения поместных Русской и Константинопольской Православных Церквей от Вселенской Церкви не смотря на разрыв общения Русской Православной Церкви с Константинопольской в 1996 г.:

[Лекция 18, часть 11, с 4 мин. 48 сек.:] “Почему, например, в 1996 г., помните, была история, когда Москва и Константинополь прервали между собой общение? Из-за Эстонии, помните, да? Но при этом можно ли сказать, что Константинополь потерял благодать? [– Нет (слушатель).] – Потому что с ним общался Иерусалим, Антиохия, Сирия [и так далее? – неразборчиво]. Можем ли сказать, например, что потерял[а] благодать Москва? [– Нет (слушатель).] – В чем дело? Это был разрыв, кстати, предусмотренный канонами, между прочим, [конфессиональный? – неразборчиво] разрыв – есть такое понятие Карфагенского Собора, который об этом говорит.”

О. Даниил аргументирует отсутствие отпадения Константинополя от Церкви тем, что другие Поместные Церкви продолжали с ним общение. Но ведь как раз с католиками сейчас и не имеет общения ни одна Православная Поместная Церковь. В каком же тогда по этой логике статусе сейчас находится католическая церковь? Мне кажется, таким образом, что в данном случае аргументация о. Даниила о католиках как поврежденных ересью членах Вселенской Церкви не была последовательна.

Кроме этого, о случае причастия православного у католиков о. Даниил в той же лекции говорит так:

[Часть 10, с 4 мин. 21 сек.:] “Для нас [православных] будет, в данной ситуации, причастие [у католиков] будет одобрением чего? Ложного учения, так? Потому что вы, стоя на евхаристии [в католичестве? – неразборчиво], – что будете исповедовать? Филиокве, т. е. вы будете грешить смертным грехом ереси. […] Вы будете участвовать в исповедании смертного греха ереси.”

Но разве какой-либо католик по этой логике, участвуя в католической литургии, не будет также исповедовать филиокве, т. е. грешить смертным грехом ереси? В чем же здесь отличие от православного на католической литургии? Вопрос, быть может, в неведении католика-простеца и ведении православного? Но это, кажется, слишком неявная схема, чтобы не быть специально оговоренной о. Даниилом. Так или иначе выше были приведены примеры греховности вступления в общение с такими еретиками и по неведению. Примеры эти говорят о таких действиях со стороны православных, но разве если так же поступает изначальный член отделенной еретической общины, то те же самые действия перестают являться для него грехом?

Преп. Анастасий Синаит учит, что иные грехи, сделанные в неведении, могут подвергаться куда большему осуждению, чем сделанные в ведении (в т. ч. когда речь заходит о ереси):

“[Грехи, творимые] в ведении, суть те, которые обличаются твоей собственной совестью, что ты дурно поступаешь; а [совершаемые] в неведении суть те, при осуществлении которых ты считаешь, что поступаешь хорошо, хотя они [на самом деле являются] лукавыми [деяниями].

Следует знать, что многие грехи, осуществляемые в неведении, [достойны] куда более сурового осуждения, чем совершаемые в ведении. Ибо __все ереси (πᾶσαι γὰρ αἱ αἱρέσεις) полагают, будто они право верующие__; язычники, наказывающие [христианских] мучеников, считают, что совершают доброе дело; как и ныне подвергающие сожжению церкви думают, будто это есть жертва Богу. Также и распинавшие Христа не ведали, что делают (Лк. 23:34); Ирод, ради клятвы убивший Иоанна, признавал это убийство правым делом (Мк. 6:26); наконец, сестре Моисея, покрывшейся проказой, казалось, что она поступает в соответствии с законом (Чис. 12:1-4, 11).

Это нам следует знать, чтобы не считали мы себя невинными за совершенные в неведении грехи.” (Вопросы и ответы, 84)

Более того, преп. Анастасий явно говорит о приеме в общение с Церковью кающегося еретика, пребывавшего до того времени в неведении:

“Вопрос. Если еретическое кощунство подвергается большему осуждению, чем блуд, то почему, когда оба и еретик, и блудник – обращаются к покаянию, Церковь сразу же принимает еретика в общение, а блудника она на время отделяет от такого общения?

Ответ. Потому что прегрешение блудника добровольное, а прегрешение еретика по неведению.” (Вопросы и ответы, 13)

Во-первых, я полагаю, ясно, что неведение члена отделенной еретической общины не является для преп. Анастасия препятствием в именовании его еретиком. Во-вторых, ответ преп. Анастасия опровергает предположение, что какой-то неведущий еретик мог бы находиться в общении с Церковью, будучи в своей отделенной еретической общине, ведь тогда этому еретику и не было бы нужды вступать с Православной Церковью в общение.

Свт. Игнатий (Брянчанинов) называет неведение членов отделенных еретических сообществ не извинением, но, напротив, одной из возможных причин их пребывания в ереси:

“Страшное орудие в руках духов – ересь! Они погубили посредством ереси целые народы, похитив у них, __незаметно для них__, христианство, заменив христианство богохульным учением, украсив смертоносное учение наименованием очищенного, истинного, восстановленного христианства. Ересь есть грех, совершаемый преимущественно в уме. Грех этот, будучи принят умом, сообщается духу, разливается на тело, оскверняет самое тело наше, имеющее способность принимать освящение от общения с Божественною благодатью и способность оскверняться и заражаться общением с падшими духами. __Грех этот малоприметен и малопонятен для не знающих с определенностью христианства и потому легко уловляет в свои сети простоту, неведение__, равнодушное и поверхностное исповедание христианства. Уловлены были на время ересью преподобные Иоанникий Великий, Герасим Иорданский и некоторые другие угодники Божии. Если святые мужи, проводившие жизнь в исключительной заботе о спасении, не могли вдруг понять богохульства, прикрытого личиною, что сказать о тех, которые проводят жизнь в житейских попечениях, __имеют о вере понятие недостаточное, самое недостаточное__? Как узнать им смертоносную ересь, когда она предстанет им разукрашенной в личину мудрости, праведности и святости? Вот причина, по которой целые общества человеческие и целые народы легко склонились под иго ереси.” (Аскетическая проповедь. Слово в первую неделю Великого поста. О Православии)

Приведенных выше текстов, я полагаю, достаточно для краткой иллюстрации ложности указанного мнения о еретиках-простецах.

Макаров, предполагая наличие у себя знания будущих поступков своих оппонентов, пишет: “за такие слова [о спасении] последователи о. Даниила обвинили бы в модернизме всех и каждого. Кроме, конечно же, своего учителя.”

Во-первых, как было показано выше, вопрос понимания о. Даниилом спасения католиков далеко не так прост, как кажется Макарову. Во-вторых, несмотря на ошибку о. Даниила о католиках, как зараженной части Церкви, он, разумеется, не является ни модернистом, ни еретиком, но вовсе не из-за предполагаемой Макаровым непоследовательности в выводах, но отеческого учения о возможных ошибках у Святых Отцов. Рассмотрим, например, текст свт. Фотия Константинопольского по этому поводу:

“Мало ли было затруднительных положений, которые вынуждали многих Отцов частью неточно выражаться (τὰ μὲν παραφθέγξασθαι), чаcтью говорить по применению к обстоятельствам при нападении врагов, а иное и по человеческому неведению, которому подпадали и они..... Если же иные и говорили не точно (καταφθέγξαντο), или по неизвестной для нас причине уклонились даже от пути, но исследований не было и никто не вызывал их к дознанию истины: мы оставляем их в числе Отцов точно также, как бы и не говорили они того, оставляем частью за знаменитость их жизни и славу добродетелей, частью за непорочность веры их в прочих отношениях, но не следуем тем словам их, где погрешили они” (Письмо к аквилейскому архиепископу. Цит. по: Свт. Филарет Черниговский. Историческое учение об Отцах Церкви. Том I. § 5. а) Отношение Отцов к св. Писанию, прим. 12)

В самом деле, легко ли будет во время жизни о. Даниила найти в России еще другого такого же защитника Православия и противника множества ересей и лжеучений, как о. Даниил? Он отстаивал святоотеческое учение об уплате Христом нашего долга вместо нас и удовлетворении Им божественного правосудия (т. е. догмат Искупления) когда, казалось бы, почти все презрительно называли его “юридической теорией” католиков; защищал пресуществление святых Даров в Евхаристии; отстаивал учение, что Христос не имел греха; отвергал ересь эволюции; говорил об отсутствии спасения вне Церкви (см., напр.: лекция 18, часть 9, с 3 мин. 47 сек.)) (в т. ч. учил о невозможности спастись для некрещенных); отвергал “теорию ветвей”; защищал православное учение о в прямом смысле прощении в крещении первородного греха; проповедовал отеческое учение о том, что Бог наказывает и отмщает; защищал православное учение о вечности геенских мучений; учил о необходимости толковать Писание по Отцам; защищал церковные правила о христианском браке. Кто, как не о. Даниил с силой опровергал сциентизм, учил православных ни во что ставить нелепые бредни светской науки, а не идти на поводу у этой пропаганды? Кто защищал православную библеистику и патрологию? Кто обличал нравственное падения апологетов безбожного советского режима и коммунизма? О. Даниил публично полемизировал с мусульманами, крестил их, за что ему более десятка раз угрожали и за эту проповедь принял мученическую смерть в им же построенном храме, выйдя прямо на искавшего его убийцу, хотя мог попробовать скрыться. Благодаря кому, как не о. Даниилу после его смерти многие люди узнали о гибельности ересей Осипова? Кто так же, как о. Даниил ходил и проповедовал Христа на улицах, в сектах и светских учебных заведениях?

Разве может кто-то привести пример современного еретика или модерниста с такой силой восстающего против такого множества заблуждений? О. Даниилу же среди бывших отчасти еще с дореволюционных времен ересей и заблуждений приходилось в основном в 90-х – начале 2000-х гг. как бы переоткрывать для себя известное Церкви отеческое учение по книгам Отцов без нынешнего интернета с электронным поиском по значительному количеству распознанных текстов и дискуссиями со множеством людей. Желание о. Даниила выяснить именно отеческое учение и следовать ему и привело его к столь обширной полемике с распространившимися заблуждениями, а не бездумному модернистскому переписыванию расхожих штампов.

Кроме того, и знавшие о. Даниила люди не раз свидетельствовали, что он готов был изменить свое мнение, если ему было показано по Отцам, что он ошибается. В связи с этим примечательно, что свящ. Георгий Максимов, полемизировавший с ним о состоянии католиков, сообщал, что окончательные аргументы для полемики с о. Даниилом были обнаружены им уже после его смерти. Сказать короче, при защите о. Даниилом православного учения во многих других вопросах, мы не располагаем сведениями о том, что о. Даниилу должным образом было дано объяснение по тому ли или иному неверному мнению относительно католиков. Итак, учитывая все это, я полагаю, ясно, что слова свт. Фотия о неведении относятся и к о. Даниилу, и в силу их он остается Отцом частью за знаменитость его жизни, славу добродетелей, мученичества за проповедь Христа, частью за непорочность веры его в прочих отношениях, хотя мы и не следуем ему там, где погрешил он.

Заключение. Несколько слов об А. Макарове

Надо ли продолжать? Сказанного, пожалуй, достаточно, чтобы заключить о незнании Макаровым не только, собственно, отеческого учения в целом, но и позиции критикуемого им о. Даниила. Это, впрочем, неудивительно: посещать Православную Церковь Макаров начал в 2012-м или 13-м году, а осенью 14-го уже поступил в ОЦАД – с чего и началось его ускоренное отпадение. Об этом я, наверное, еще как-нибудь расскажу подробнее, поскольку мне случилось быть с ним знакомым вне интернета еще с 2013 г., в то время, когда самого себя он еще считал принадлежащим к Православной Церкви. Сказать кратко, времени как следует выяснить церковное учение и навыкнуть христианской жизни у нашего ученого было немного, имея в виду количество посещавшихся им миссионерских мероприятий и просто встреч – так что исполнились на нем слова преп. Исаака Сирина (в основном, правда, во второй своей части):

“Многие совершали силы, воскрешали мертвых, трудились в обращении заблудших и творили великие чудеса; руками их многие приведены были к богопознанию, и после всего этого сами, оживотворявшие других, впали в мерзкие и гнусные страсти, умертвили самих себя и для многих сделались соблазном, когда явны стали деяния их, потому что были они еще в душевном недуге и не заботились о здравии душ своих, но пустились в море мира сего исцелять души других, будучи еще же сами немощны, и утратили для душ своих надежду на Бога указанным выше образом. Ибо немощь чувств их не в состоянии была сретить и вынести пламень вещей, которые обыкновенно приводят в рассвирепение лютость страстей, ибо им нужно было еще охранение, именно, – чтобы вовсе не видать женщин, не предаваться покою, не приобретать серебра и других вещей, не начальствовать над другими и не быть выше кого-нибудь.” (Слова подвижнические, 56)

Я полагаю, исполнение этих слов само по себе красноречиво свидетельствует об истинности отвергаемой Макаровым святоотеческой традиции на понятных, находящихся у нас перед глазами, примерах.