Редактирование: Осипов Алексей Ильич (раздел)

=== Лжеучение о страхе Божием ===

А. И. Осипов: "Есть страх животный, а есть страх Божий. Совсем разные вещи. Страх животный в чём состоит, и у нас, когда мы видим, вдруг тигр бежит, ой, ужас, ужас и страдания, как бы он не растерзал нас. И вот многие, часто верующие, Бога так понимают, страшатся, ах, как бы Бог что-то не сделал. Вот это ложное чувство, и от которого люди действительно страдают, страдают почему – по глупости. Ещё раз повторяю, есть страх Божий, в чём он заключается? Приведу простой пример. Вот вам мать, которой 80-90 лет, которая едва-едва ходит, но которая знаете, вас любит, и вы её любите. Что она может вам сделать? Ничего. Но вы страшитесь, как бы не обидеть её. Как бы её не обидеть. Слышите, какой страх? Вот так и есть страх Божий, точно такой же: Господи, Ты за меня пострадал, прости меня, если я что-то делаю, прости меня за мои грехи. Боюсь – что такое? Оскорбить Любовь Божию. Вот что, а не этот страх, как бы меня не растерзал кто-то. Это совершенно разные виды."<ref>https://old.alexey-osipov.ru/faq/bog/chto-takoe-strakh-bozhiy-strakh-bozhiy-eto-strakh-lyubvi-strakh-zhivotnyy-eto-strakh-nakazaniya/</ref>

Ср.:

'''Преп. Иоанн Лествичник:''' "Страх, который чувствуем к начальникам и к зверям да будет для нас примером страха Господня" (Лествица, 26.51)

'''Преп. Анастасий Синаит:''' "Итак, следовало бы нам бояться Бога хотя бы так, как мы боимся диких зверей и собак. Ибо часто некоторые [люди], выходя для того, чтобы своровать [нечто], и услышав в том месте лай собак, возвращаются назад не потому, что они боятся Бога, а из страха перед собаками. Нам же следует бояться Бога." (Вопросоответ 91)

'''Преп. Петр Дамаскин:''' "Никакой не бывает пользы, говорит Златоуст, от человеческого делания, без приклонения свыше, но и приклонения свыше не бывает к непроизволяющему. И то и другое нам нужно: и Божие и человеческое, и делание и знание, и страх и надежда, и плач и утешение, и боязнь и смирение, и рассуждение и любовь; ибо, говорит, все в этой жизни двойственное. День и ночь, свет и мрак, здоровье и болезнь, добродетель и порок, благополучие и злополучие, жизнь и смерть; чтобы мы, будучи немощны, чрез одно возлюбили Бога, а чрез другое, по страху искушений, убегали греха, а будучи сильны, за все это любили Бога, как Отца, зная, что «вся добра зело» (Быт. 1:31), и Бог устраивает все для нашей пользы и чтобы мы от сладостного воздерживались, а трудного желали, зная, что тем живы бывают тела наши, во славу Творца, а сие помогает душам к спасению, по неизреченной милости Божией. Люди бывают трех устроений: рабы, наемники и сыны; и рабы не любят благого, но, по страху мук, удаляются от лукавого; это, говорит святой Дорофей, благо, но не «благоугодно» (Флп. 4:18). Наемники же любят благое и ненавидят лукавое, но в надежде награды; а сыны, как совершенные, не по страху мучений удаляются от лукавого, но крепко это ненавидят и доброе делают не в надежде награды, но считают это своим долгом и любят бесстрастие, как подражание Богу и причину Его вселения (в них), ради которого и удаляются от всего худого, хотя бы и не было угрозы." (Увещание. О том, что страстным наиболее полезно безмолвие)

"Чревоугодие есть первая из восьми главных страстей. Божественный же страх и первая заповедь все их низлагает; не имеющий же его не может иметь и другого блага. Ибо не боящийся как может сохранять заповедь? Разве только любви достигнул таковой. Однако и этот начал со страха, хотя, может быть, и не знает, как отошел от него вводный страх. Если же кто-либо говорит, что он другим путем пришел к любви, то он был пленен или духовною радостью, или нечувствительностию, как перевезенные через реку во сне, по слову святого Ефрема; ибо таковой, ужасаясь многих благодеяний Божиих, которых он удостоился по благодати, любит Благодетеля. [...]

Страх же Господень бывает двоякий, как и вера – вводные, и совершенные, происходящие от вводных. Ибо боящийся мучения боится, как раб, и уклоняется от злого, (по сказанному): «страхом Господним уклоняется всяк от зла», и: «страху Господню научу вас» (Притч. 15:27; Пс. 33:12). Итак, это и подобное сказано о вводном страхе, по слову святого Дорофея, чтобы по страху угроз пришли мы, грешные, в покаяние, ища, как бы получить нам прощение грехов наших. И опять, пребывая в нас постоянно, страх научает нас пути к жизни, по сказанному: «уклонися от зла и сотвори благо» (Пс. 33:15). И насколько человек подвизается во благом, настолько возрастает в нем страх, так что указывает ему и малейшие его согрешения, которые он (прежде), будучи во тьме неведения, считал за ничто. Когда усовершенствуется страх, приходит и человек в совершенство, через плач, и не хочет уже более согрешать, но, боясь возвращения страстей, пребывает в чистом страхе невредимым. «Страх Господень», сказано, «чист, пребываяй в век века» (Пс. 18:10). Потому что первый страх не есть чист, но происходит более от грехов; теперь же, без грехов, боится очистившийся, не как согрешающий, но как человек, подверженный изменению и склонный к злу. И насколько возвысится он приобретением добродетелей, настолько боится, как смиренномудрый. И справедливо. Ибо всякий имеющий богатство много страшится потери, мучений и бесчестия, и – после возвышения – падения. А бедный большей частью пребывает без страха и боится только, чтобы не подвергнуться побоям. Это сказано о весьма совершенных и чистых душою и телом; если же кто еще согрешает, хотя бы и малейшими и ничтожными согрешениями, то пусть не обольщается. Обольстились таковые, говорит Лествичник, ибо такой страх не есть чистый и не есть смирение, а рабское благоразумие и страх угроз. Такому нужно исправить свой помысел, чтобы познать, в каком он страхе находится, и многим плачем, в терпении скорбей, очистить свои согрешения; таким образом успеет он благодатью Христовою прийти в совершенный страх. Признаком первого страха служит то, что человек ненавидит грех и гневается на него, как уязвленный зверем, а совершенного – любовь к добродетели и опасение перемены, ибо нет человека, не подверженного изменению. Вот почему при всяком деле, в этой жизни, мы должны всегда бояться падения, видя, что великий пророк и царь оплакивал два греха и Соломон уклонился в такое зло; и как говорит апостол: «мняйся стояти, да блюдется, да не падет» (1 Кор. 10:12).

Если же кто говорит, что любовь «вон изгоняет страх», по изречению Богослова (1 Ин. 4:18), то он говорит справедливо, но страх первый и вводный. О совершенном же страхе говорит Давид: «блажен муж, бояйся Господа, в заповедех Его восхощет зело» (Пс. 111:1), то есть «зело» возлюбит добродетель. Такой находится в чине сына, ибо не из боязни мучений это делает, но по любви, вон изгоняющей страх. Потому и «восхощет зело», не как раб, по необходимости, исполняя заповеди, из боязни мучений, от которых да избавимся и мы благодатью и человеколюбием Господа нашего Иисуса Христа. Ему подобает всякая слава, честь и поклонение во веки. Аминь." (Увещание. О страхе вводном и совершенном)